В июле прошлого года была опубликована моя заметка «Турецкие впечатления». Вернувшись из этой южной страны, я рассказывал в редакции о том, что видел, а редактор предложила написать. Сознаюсь, что были сомнения, т.к. по предыдущему журналистскому опыту знал, что реакция определённой части читателей может быть в том смысле, что мы тут последний хрен без соли доедаем, а этот бахвалится загранвояжами. Однако сейчас бизнес- и туристические поездки для значительной части горожан стали нормальным явлением, и я слышал неоднократные оценки статьи как интересной и предложение продолжить тему. Продолжаю, тем более что на этот раз, на мой взгляд, повод более чем достойный. Кстати, номер с той статьёй был доставлен в Турцию и, вероятно, это будет первый случай в истории нашей газеты, когда её будут держать в руках турки и им её прочитают, конечно, в переводе.
изданной в 1990 г.
Сразу подчеркну, что великий русский писатель Лев Николаевич Толстой в Турции не бывал, но с Турцией воевал в Крымскую войну. И каково же было моё удивление, когда знакомые турки, не упоминая о нём как военном противнике, заявили, что он, разойдясь с православной церковью, принял мусульманство. Сознаюсь, я опешил и попросил доказательства. Мне тут же представили брошюру на турецком языке, в конце которой была ксерокопия другой брошюры «Изречения Магомета, не вошедшие в Коран. Избраны Л.Н.Толстым», отпечатанной в 1990 г. в типографии издательства «Коммунист» ЦК КП Азербайджана тиражом в 50 тыс. экземпляров по цене 2 рубля. В свою очередь это была копия брошюры с аналогичным названием, изданной в Москве книгоиздательством «Посредник» в 1909 г. Об общественном внимании к ней говорит тот факт, что в том же году «Посредник» сделал переиздание.
В предисловии к изданию 1990 г. пишется: «У этой книги — интересная история. В 1908 г. Л.Н.Толстой прочёл изданную в Индии книгу Абдуллаха Аль Сураварди «Изречения Магомета». Из этих изречений была составлена небольшая книжка, напечатанная книгоиздательством «Посредник»… Никогда ещё эти изречения не издавались в Азербайджане (как и в СССР и постсоветской России — прим. А.И.)… Сам факт обращения Л.Н.Толстого на закате дней к изречениям Магомета, отбору и редактированию их, порой — к новому изложению на русском языке и, наконец, к изданию — случайным никак не назовёшь. Будучи человеком глубоко религиозным, Л.Н.Толстой прекрасно разбирался в различных вероучениях». Далее приводится большая цитата из его «письма, которое он адресовал 15 марта 1909 г. Е.Векиловой — русской женщине, вышедшей замуж за азербайджанца. Она сообщала … о желании её сыновей принять ислам для блага своего народа и спрашивала совета — как быть… В наше время, когда фанатики разных мастей, стремясь стравить народы, толкуют о мракобесии той или иной религии, это (сделать книгу доступной сегодняшнему читателю — прим. А.И.) — насущная необходимость».
Вот некоторые из этих изречений:
“Говорите истину, хотя бы она была горька и неприятна для людей”.
“Когда человек из малого достатка, приобретённого собственным трудом, оказывает посильную помощь другому, то это бывает самой угодной для Бога милостыней”.
“Никто не пил лучшего напитка, как человек, проглотивший гневное слово во имя Бога”.
“Никто не может быть истинно верующим, если он не желает своему брату того же, чего желал бы себе”.
“Ад скрыт за наслаждениями, а рай — за трудом и лишениями”.
“Захватывающий одному себе то, чем должны пользоваться все люди — грешник и нарушитель закона».
Уважаемый читатель, не правда ли написаны прямо как для сегодняшнего дня?!
Биографию и творчество Толстого мне довелось так или иначе изучать в курсе литературы в школе, военно-политическом училище и академии, его роль в революционном движении в России — в курсе истории СССР, философские и религиозные воззрения — в училище и академии в курсе марксистско-ленинской философии и научного атеизма. Нам рассказывали, что писатель был основателем идейно-религиозного течения «толстовства», провозглашающего непротивление злу насилием, что православная церковь предала его анафеме, что Ленин посвятил ему несколько статей, в одной из которых — «Лев Толстой как зеркало русской революции» — писал о нём: «Какая глыба, какой матёрый человечище…», при этом резко критикуя его революционную ограниченность. Я видел в Ленинграде в Музее истории религии и атеизма, размёщенном в советское время в Казанском соборе, это решение Священного синода. Но никто и никогда даже не заикался о предпочтении Толстым магометанства* христианству, а тем более принятии его. Это говорит о том, что при всём советском атеизме, в том числе воинствующем, из всех мировых религий предпочтение отдавалось всё же православию, а значит Русская православная церковь имела определённые преференции, хотя бы в антирелигиозной пропаганде. Вероятно, это утверждение клирики разных конфессий будут оспаривать.
Копание в биографии писателя привело к тому, что выяснилось, что в наши дни в отношении к нему бытуют две крайности: исламские источники цитируют его слова «прошу считать меня магометанином» и причисляют к правоверным, литературные и музейные источники вообще об этом не упоминают. Молчат и школьно-институтские учебники.
Между тем, у Толстого было много пересечений с мусульманством. Его дед Илья Андреевич был казанским губернатором, и когда Льву было 13 лет, семья переехала в Казань. Среди сверстников детства были и татары. В 1844 г. он поступает в Казанский университет на отделение восточных языков философского университета, где изучал арабский и тюркские языки. Правда, учение не закончил и перевёлся на юрфак. Затем участвовал в Кавказской войне, его знания о Кавказе и исламе воплотились в повестях «Казаки» и «Хаджи-Мурат», ряде рассказов, один из которых «Кавказский пленник» мы изучали в курсе школьной программы. Был случай, когда Толстой проигрался в карты, и ему грозила долговая яма, но его спас чеченец Садо Мисербиев, отыгравший долг. В Крымской войне против Англии, Франции, Турции и Сардинии Толстой при осаде Севастополя командует артиллерийской батареей и награждён орденом святой Анны и медалями. В то время у него была возможность общения с крымскими татарами, которые, кстати, традиционно являлись турецкими союзниками. Позднее Лев Николаевич переписывался с муфтием Египта Муххамедом Абдо, известным реформатором ислама и другими исламскими деятелями.
Духовные поиски привели его к переосмыслению роли и значения русской православной церкви. Граф стал идейным вдохновителем движения «толстовцев», которое выступило не против Бога, а против его церковных адептов. Это было воспринято официальной церковью как реформация, как ересь, как протестантизм. 24 февраля (ст. ст.) 1901 г. в «Церковных ведомостях, издаваемыя при святейшем правительствующем синоде» было опубликовано «Определение святейшего синода №557 с посланием верным чадам православныя грекороссийския церкви о Льве Толстом», отлучающее его от церкви. Началась травля писателя. В Музее истории религии и атеизма была представлена картина того времени, изображающая Толстого в аду, в храме с. Тазово Курской губернии он был в стенной росписи изображён в объятиях Сатаны.
Мне не удалось найти убедительных доказательств принятия писателем ислама, не имел он и мусульманской практики. Не стоит забывать, что одновременно с поиском истины об Иисусе, он восхищался Буддой и Конфуцием, вел переписку с Махатмой Ганди, включал их тексты в знаменитый рекомендательный список для чтения на каждый день. Присматривался к раскольникам, сектантам вроде молокан и штундистов. Наконец, в конце жизни, бросив дом, он отправился к родной сестре Марии, инокине Шамординского монастыря, а затем к старцам Оптиной Пустыни. Эти монастыри действуют и поныне на калужской земле в Козельском районе. Несколько лет назад группе музейных работников Малоярославца во время экскурсии по Оптиной Пустыни было рассказано, что при входе в монастырь был установлен ящик, в который знатные люди при прибытии бросали визитки. Толстой тоже бросил, но по какой-то причине её обнаружили только на следующий день. А граф тем временем переночевал и ел с бедняками, размещёнными в убогом бараке. После обнаружения визитки к нему с извинениями пожаловал сам игумен отец Варсонофий, предложивший свой стол и ночлег. Граф отказался, сказав, что будет с простым народом. Почему-то кажется, что немногие из наших современников, хоть и ярых адептов православия, поступили бы подобным образом, оценивая его действия, мол, чудит старик.
Ещё более интересно, что на многократные похвалы произведений «Война и мир», «Анна Каренина» и пр. их автор заявлял, что «они привлекают внимание к моим серьёзным вещам», т.е. работам философско-религиозным. Его мировоззрение, сложившееся в результате мучительных поисков, отражается в таких словах: «Я бы очень рад был, если бы вы были бы одной веры со мной. Вы вникните немножко в мою жизнь. Всяких успехов жизни — богатства, почестей, славы — всего этого у меня нет. Друзья мои, семейные даже, отворачиваются от меня.
Одни — либералы и эстеты — считают меня сумасшедшим или слабоумным вроде Гоголя; другие — революционеры и радикалы — считают меня мистиком, болтуном: правительственные люди считают меня зловредным революционером; православные считают меня дьяволом.
Признаюсь, что это тяжело мне… И потому, пожалуйста, смотрите на меня, как на доброго магометанина, тогда все будет прекрасно».
В феврале 2001 г. правнук графа Владимир Толстой, управляющий музеем-усадьбой писателя в Ясной Поляне, направил письмо к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II с просьбой пересмотреть синодальное определение. В ответ в Московском Патриархате заявили, что решение об отлучении Льва Толстого от Церкви, вынесенное 105 лет назад, пересмотреть невозможно, так как (по словам секретаря по взаимоотношениям Церкви Михаила Дудко) это было бы неправильным в отсутствие человека, на которого распространяется действие церковного суда. В марте 2009 года Владимир Толстой выразил своё мнение о значении синодального акта: «Я изучал документы, читал газеты того времени, знакомился с материалами общественных дискуссий вокруг отлучения. И у меня возникло ощущение, что этот акт дал сигнал к тотальному расколу российского общества. Раскололись и царствующая семья, и высшая аристократия, и поместное дворянство, и интеллигенция, и разночинские слои, и простой люд. Трещина прошла по телу всего русского, российского народа».
Я рассказал про турецкую версию магометанства Толстого малоярославецким священослужителям. Отец Александр ответил, что ничего об этом не знает, и тут же переспросил отца Андрея, оказалось, что тот тоже не знает. Некоторое время назад у меня были богословские беседы с местным имамом-хатыбом Ринатом Баткаевым. Мы говорили долго и о разном, но вот Толстой им в качестве аргумента не упоминался.
Это не клерикальная статья, её основной вектор социальный. А ещё статья-вопрос. В моём представлении Лев Николаевич остаётся для народа России недосягаемым маяком в отношении к богатству, своему таланту и русскому народу.
Александр Исаченко.
*У Толстого используется именно слово «магометанство». Представляется, что слова «ислам» и «мусульманство» — его синонимы.