Несколько лет назад после очередных выборов член одной из участковых избирательных комиссий, который выезжал с переносной урной для голосования по заявкам жителей, престарелых, больных, инвалидов на дом, довольно эмоционально поделился со мной впечатлениями о том, в каких невероятных условиях живут в Малоярославце многие люди старшего поколения. Сам он приехал из другого региона, живёт в благоустроенной квартире многоквартирного дома. Увидев своими глазами жилища местных стариков, он испытал нечто вроде шока. По его словам, люди живут в старых полуразвалившихся лачугах, в которых из всех благ цивилизации имеется только свет.
Мне и самому доводилось бывать в таких домах, где в комнатах потолок, чтобы не обвалился, был подпёрт вертикальными брёвнами или балками, в рамах – по одному стеклу, и даже нет газовой плиты для приготовления пищи. Выслушивать таких трущобных жителей – мука, сопереживать им без помощи – выглядит лицемерно, давать надежду на лучшее, зная положение с жилищным строительством в городе, – грех и обман. Они не то, чтобы бедняки, они – нищие, но не бомжи, кто-то в иные годы работал в библиотеке, кто-то в школе, кто-то годами был в запое, но удалось вырваться из лап «зелёного змия», кто-то доживает в одиночку… Кто-то из них годами-десятилетиями стоит в очереди на жильё, кто-то просто доживает в социальном – по Конституции – государстве Российской Федерации…
Наверно, не стоило об этом писать, но при подготовке недавней статьи «Газовый аспект малоярославецкого края» мне довелось разговаривать с работниками «Малоярослвецмежрайгаза». В одном из кабинетов этого в общем-то благополучного и стабильно работающего в городе предприятия ко мне с вопросом о судьбе ветеранского дома на ул. Парижской Коммуны обратилась женщина. Это был вопрос-мольба!..
Об этой новостройке говорено-переговорено, писано-переписано на местном, областном и даже федеральном уровнях, масса жалоб, проверок, судов. Фактически построенный дом не заселяется, ибо опасен для проживания в связи с нарушением проекта, проводятся опровергающие друг друга экспертизы. Так вот, женщина в присутствии двух своих коллег спрашивает у меня: «А вы знаете, в каких условиях живут многие люди?! Дома-гнилушки, бараки, в которых нет никаких удобств и от гнилости вываливаются окна… Там и дети… Пусть «ветеранский» дом не разбирают, а дадут нам, мы готовы там жить…» Я возражаю, что это опасно, а она снова: «Мы готовы там жить и дать письменные заверения, что сами несём за всё ответственность».
У меня нет ответа на такой вопрос. Я знаю, что в Малоярославце со значительным опозданием стали строить новые дома для переселения из ветхого и аварийного жилья, что уже переселён один дом. Мне доводилось видеть список ветхих домов, намеченных к переселению, и даже при их успешной реализации в городе всё равно останутся люди, живущие в трущобах, хотя бы частного сектора.
Такой получается «Матрёнин двор»* в Малоярославце…
Александр Исаченко.
* «Матрёнин двор» — рассказ А.И. Солженицына.