В конце прошедшего декабря я поехал на малую родину. Снега не было, и в окно вагона от Малоярославца до Москвы виднелись бесконечные дачи, среди которых полно дорогостоящих, разрисованные граффити стены и заборы, гнилые сараи, ржавые остовы машин, мусорные кучи. На белорусском направлении Московской области то же самое. В Смоленской области дач стало значительно меньше, зато открылись зарастающие кустарником и бурьяном поля. И вот Беларусь – ни тебе мусорных куч, ни гнилых заборов, ни ржавых машин. Поля вспаханы и в ряде мест зеленеют взошедшими озимыми. В Литве вообще чистота почти идеальная, и поля обработаны на диво. У них нет нефти и газа, но есть сельское хозяйство. Они кормят сами себя. А мы? Недавно почти незамеченным прошло 150-летие отменены крепостного права в России.  Каковы же были последствия той реформы на малоярославецкой земле?

Заброшенная усадьба в д. Соловьиные Зори Малоярославецкого района.

ОТ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА ДО РЕВОЛЮЦИИ

«…Как литератора меня раздражают, как человек

с предрассудками – я оскорблён, но клянусь честью,

что ни за что на свете я не хотел бы переменить

Отечество или иметь другую историю, кроме истории

наших предков, такой, какой нам Бог её дал».

А.С.Пушкин Из письма Вяземскому.

Многим не дают покоя лавры известного кинорежиссёра С. Говорухина, снявшего исторический документальный фильм «Россия, которую мы потеряли». Ну, до чего ж классная была житуха тогда у народа. А он, тёмный, счастья своего не разумея, под дудку коварных большевиков устроил кровавый ОКТЯБРЬ. Правда, затем режиссёр заявил во всеуслышание с телеэкрана, что если бы знал о разрушительных для страны последствиях этого фильма,его бы не снимал.

В журнале «Родина» (№1 2006 г.) доктор исторических наук Б. Миронов в статье «Униженные и оскорблённые» с подзаголовком «Кризис самодержавия — миф, придуманный большевиками» пишет, что не надо верить Чернышевскому, Герцену, Огарёву: «Россия после реформы 1861 года не уступала по темпам развития передовым странам  Запада. Все имеющиеся у нас данные за 1861-1913 годы свидетельствуют о существенном улучшении материального положения преобладающего большинства населения России, включая крестьянство». А доказательство – антропометрические данные призывников в армию за этот период указывают, что их вес в среднем увеличился на 4 кг, а рост  — на 4 см. Но если взять современную российскую армию, то чуть ли не  четверть солдат-срочников призывается с дефицитом массы тела. Это что же получается, что сейчас мы живём хуже, чем полтора века назад? Явный абсурд!

Попробуем рассмотреть этот вопрос с точки зрения истории малоярославецких крестьян. В популярной книге «Земля моя – судьба моя», изданной к 75-летию Малоярославецкого района в 2004 г., читаем: «Наибольший расцвет Малоярославец переживал в середине ХIХ столетия…  Вместе с тем, необходимо отметить, что значительного потенциала для развития как сельского хозяйства, так и промышленного производства в уезде не было…» Вот так! Развивались вопреки условиям! И дальше несколько цифр по числу фабрик и ничего  — о людях. Вернее об их жизни в развивающемся уезде. А ведь всякий изучавший историю в школе хотя бы на оценку «хорошо», должен помнить, как в Англии периода дикого капитализма развитие мануфактур привело к тому, что «овцы съели людей».

Заглянем  в значительно менее известную книгу В.И.Ленина «Развитие капитализма в России». И оказывается, что в отличие от таких губерний, как Саратовская, Самарская, Пермская, Орловская, Воронежская, Нижегородская, наша Калужская с точки зрения этого развития не была показательной, и ей в книге уделено всего полстраницы.  А из ещё менее известной книги Ю. Харитонова и Д. Щербакова «Крестьянское движение в Калужской губернии (1861 – 1917 годы)» можно сделать вывод, что Людиново, Таруса, Мещовск, Боровск  опережали Малоярославец в экономическом развитии. Для характеристики «важнейших центров фабрично-заводской промышленности в Калужской губернии» В.И. Ленин выбрал Жиздринский и Медынский уезды.

Но к делу. В середине ХIХ века в Малоярославце условия жизни большинства населения ничем принципиально не отличались от жизни на селе. Боровский, Малоярославецкий, Тарусский уезды славились ткачеством, они поставляли Москве мастеров этого дела. Когда на фабриках появились станки, многие ткачи, не находя себе более работы, стали выделывать на дому бумажные ткани низкого сорта, а также ленты и тесёмки из бумаги и шёлка. 

При в целом отсталых формах земледелия некоторые помещики всё же стремились к повышению производительности труда. Наибольших успехов в развитии земледелия достигли помещики Малоярославецкого уезда Лисевич и Ланской, которые получали рекордные по тому времени для Калужской губернии урожаи – «сам-десять».

В губернии преобладала самая тяжёлая оброчная форма эксплуатации: летом барщинные работы в хозяйстве помещика, зимой – работа на отхожих промыслах для того, чтобы уплатить оброк. На 1 миллион населения  в 1860 г. было всего 44 врача и 13 больниц, детская смертность была высокая.

О взаимоотношениях землевладельцев и работников говорят следующие факты, почерпнутые из Калужского архива.

Более двух лет тянулось дело известной своей жестокостью помещицы Малоярославецкого уезда Колосовой. Следствие выяснило, что она разъезжала по полям с арапником в руках и била им «из собственных рук крепостных своих крестьян»; разоряла их чрезмерной барщиной и незаконными поборами. Она сослала в Сибирь свою дворовую девушку и её семью только за то, что дворовая пожаловалась на неё. Трех человек в наказание отдала в рекруты, многим женщинам брила головы.

В 1859 г. помещик Пожидаев, заметив, что крепостной Павлов работает без должного усердия, ударил его палкой. В ответ Павлов, как говорится в рапорте исправника, «придя в азарт, ударил помещика в грудь, от чего тот упал с ног». Стойкая защита крестьянами Степана Павлова, которые не подтвердили в суде, что Павлов ругал и ударил помещика, избавила того от сурового наказания.

При этом если по официальным губернским данным на калужской земле в 1858-60 гг. произошло 27 открытых выступлений крестьян, то Малоярославецкий уезд в этом не отметился и указывается как наиболее спокойный.

Зато, когда в Медыни в 1858 г. войсками было подавлено выступление крестьян петербургского предводителя дворянства графа П.П.Шувалова, 7 организаторов бунта были отправлены в малоярославецкую тюрьму для отбывания наказания.

В 1858-59 годах 23 губернии, в том числе. и Калужскую, охватило трезвенное движение. Крестьяне, протестуя против монопольной торговли алкоголем по высоким ценам, сами создавали общества трезвости, приговаривая на сходах пьянствующих и тех, кто будет их угощать, к розгам. Вот бы нам сейчас такое, тогда бы и нацпроект «Сельское хозяйство» не пошёл, а побежал вперёд семимильными шагами.

Нам сейчас усиленно навязывают мысль о великом благе реформы об отмене крепостного права в 1861 г. царём Александром II («Освободителем»), однако современники (из Козельского, Жиздринского, Мосальского, Медынского уездов) отмечают, что крестьяне встретили реформу без восторга, с чувством глубокого разочарования, ибо в результате её они не получили ничего, кроме формальной личной свободы. Без земли, семян, орудий производства, строений такая свобода, по меткому крестьянскому выражению, была «пирожком ни с чем». Сейчас бы её назвали актом популизма.

Успех реформы был таков, что для многих крестьян Медынского, Малоярославецкого, Боровского уездов лес стал играть большую роль, чем земля, ибо заготовка корья для выделки кож приносила больший доход, чем земледелие. Многие крестьяне, особенно самые бедные и в неурожайные годы, прямо-таки «кормились лесом» — грибами, ягодами, орехами, живностью.

Известен и такой факт. В д. Нижние горки Детчинской волости был взят скот у крестьян, не уплативших оброк помещице Смирновой. За сопротивление трое из них были арестованы.

В 1879 г. в Петербурге создаётся «Северный союз русских рабочих», под руководством которого был проведён ряд стачек.  Следствием было установлено, что в них принимали активное участие и многие рабочие – калужане из Малоярославецкого, Медынского, Боровского уездов. Онуфрий Степанов из малоярославецкой д. Куклеихи, будучи участником Союза, за подстрекательство к забастовке был посажен в тюрьму, а затем «по высочайшему повелению» был выслан на 3 года домой под надзор полиции. Не имея средств к существованию, но имея 4-х детей, Степанов обратился с просьбой разрешить ему работать на местной фабрике или назначить «кормовые». На что получил издевательскую полицейскую отписку «оставить без последствий».

Тогда же массовым было неверие крестьян в подлинность текста царского манифеста об освобождении, который им оглашали. Так, в сельце Пешкове Бабичевской волости Малоярославецкого уезда упорно распространялся слух, что «будет по всей России раздел земли по равным частям», «господскую землю поделят между мужиками по 8 десятин на душу». А когда наш земляк — крестьянин д. Хлоповой приторговал у помещицы землю, соседи сказали: «Пускай Тимофеев покупает землю и платит деньги, она всё равно отдастся крестьянам». Тимофеев от покупки земли отказался.

А вот ещё интересный факт. Кабальные условия труда, низкие урожаи вынуждали крестьян к отходническому промыслу. В 1895 году на 1000 человек населения было выдано паспортов отходникам в Малоярославецком уезде — 255, в Тарусском – 243, Боровском – 228 и т.д. Cейчас, уже в  ХХI веке, у нас также много отходников, работающих в Москве, Обнинске, Калуге, и кабальный труд есть и зарплаты нищенские!

Вот статистические данные на конец ХIХ века:

И, тем не менее, в революции 1905 года  малоярославчане активного участия не приняли. Всё свелось к чтению прокламаций и нескольким политическим маёвкам, организованным железнодорожными рабочими (на выезде из города в сторону Обнинска есть соответствующий памятник), а также  локальным выступлениям по частным вопросам. Например, в д. Верхние Горки 27 апреля крестьяне отобрали своих лошадей, пасшихся в угодьях помещицы Муравлёвой и загнанных за это на господский двор. При этом грозили управляющему «намять бока».

Однако страх властей был велик. В 1905 г. исправник сообщает, что «30 октября во время базара крестьяне с городскими босяками собираются громить некоторых торговцев» и просит прислать роту солдат, чтобы не допустить «больших бедствий в Малоярославце».

В этом же году появляются симптомы очередного голода. Местный исправник доносил губернатору, что «толпа крестьян из нескольких селений Бабичевской волости явилась в волостное правление с требованием выдачи продовольственных капиталов, произвела шум, прекратила заседание волостного суда… во время напора сломали решётку».

Фактами крестьянского «счастья на малоярославецкой земле» от столыпинской земельной реформы я не располагаю. Зато известно, что некоторое количество крестьян от «хорошей» жизни здесь решили опять же по столыпинской реформе податься на Дальний Восток. Их судьба неизвестна, но о поехавших на край земли вы можете прочитать в романе В. Пикуля «Плевелы».

Интересны события, связанные с выборами во II-ю Государственную Думу. В Калужской губернии они прошли с таким произволом и мошенничеством, что вопрос о полномочиях избранных депутатов был поставлен в самой Думе. Дело приняло скандальный для руководства губернии оборот. Избранниками оказались представители «чёрной сотни» (малоярославчан среди них не было). 11 крестьян-выборщиков от Боровского, Калужского, Малоярославецкого, Мещовского и Тарусского уездов опубликовали в газете «Угра» (№2 от 20.03.1907 г.) заявление, резко осуждающее деятельность 19 крестьян-выборщиков от Мосальского, Жиздринского, Медынского, Перемышльского, Козельского и Лихвинского уездов. Эти выборщики забыли, что «их посылала изголодавшаяся деревня, забыли слёзы и вековую нужду крестьянина». Комиссия Госдумы предложила отменить выборы 2 из 4 депутатов, как «прошедших в члены Думы благодаря незаконному давлению администрации». Вот вам и административный ресурс образца 1907 г. Однако это предложение не набрало 2/3 голосов («за» было – 258 голосов, «против» – 149), и выборы были признаны законными

27 апреля в лесу д. Белоусово Угодско-Заводской волости Малоярославецкого уезда был проведён большой митинг, на котором рабочий И.В. Дубинин читал и раздавал собравшимся прокламацию «Чего ждать от Думы», в которой московские большевики разъясняли, что вторая Дума так же бессильна и бесправна, как и первая.

Об арестованном Дубинине калужский губернатор писал министру внутренних дел, что высылка этого рабочего необходима «как урок для других… рабочих, являющихся на родину с нелегальной литературой и распространяющих здесь мнения и суждения противоправительственного характера, чему много было примеров в Калужской губернии».

В 1910 г. по столыпинской реформе в д. Косилово Бабичевской волости Малоярославецкого уезда  насильственно выделяли отруб земли крестьянину Макарихину. Другие крестьяне воспротивились, в результате прибыл исправник с отрядом стражников, деревенский десятский и 18 наиболее активных крестьян были посажены в тюрьму.

В 1913 г. в губернии простой люд начинает голодать, от 30 до 40% необходимого на зимовку зерна крестьяне не могут купить и вынуждены брать в долг.

С началом I-й мировой войны только в сельской местности Калужской губернии было мобилизовано 154 тыс. человек, что составило половину всех трудоспособных мужчин. В результате почти половина крестьянских хозяйств оказалась без мужских рабочих рук. Только за один год с 1915 по 1916 гг. размеры посевных площадей сократились с 683,4 тыс. до 588,7 тыс. десятин, падает урожайность. На нужды фронта было реквизировано большое количество лошадей, крупного рогатого скота.

В уезде росло число инвалидов, больных и раненых. Выделяемые на их содержание средства и вещи в значительной мере разворовывались, а в ряде случаев социальная помощь сводилась к раздаче крестиков и молитвенников.

После поражений русской армии в 1915 г. Калужская губерния оказалась прифронтовой. В Малоярославце и округе появляется большое количество беженцев. Возникают проблемы с их обустройством и трудоустройством. Население начинает привлекаться для проведения окопных работ на выезде. Повторные мобилизации ещё более сократили мужское население города. В это время из столиц и промышленных центров на родину в Калужскую губернию высылаются под надзор полиции много революционно настроенных рабочих. Среди них и житель дер. Огубь Угодско-Заводской волости Малоярославецкого уезда С.Я. Матвеев — «за хранение и распространение прокламаций РСДРП».

Церковь тратила немало усилий на поддержку «войны до победного конца». Реакция на призывы Синода в ряде случаев была неприятной для духовенства и опасной для правительства. Так крестьянин д. Казариново Неделинской волости Н.З. Зудин, читая в газете воззвание Синода  о всеобщей молитве «о даровании победы нашему воинству», со злобой сказал: «Молимся, молимся, а стрелять-то ведь нечем!» За распространение «ложных и возбуждающих» слухов был посажен в тюрьму на два месяца Васин.

С весны 1915 года многие крестьяне Перемышльского, Жиздринского, Калужского и Малоярославецкого уездов стали требовать обратно свои заявления о выделе на хутора и отруба. Солдаты с фронта писали семьям, что в военный период нужно подождать с выходом из общин. В этих условиях правительство сочло необходимым не обострять отношения и отправило губернаторам циркуляр о тщательном согласовании «взаимно встречных интересов землеустраиваемого населения».

Позднее местные крестьяне (женщины и дети) стали отказываться от подённой работы на помещиков «на своих харчах» за прежнюю плату, «по дешевке». Тогда для этих работ стали привлекать беженцев, а отказывающихся стали лишать денежных пособий. Но и это не спасало помещиков. И в июле 1916 года губернатор объявил, что всё население губернии, «живущее в условиях с/х быта», от 15 до 50 лет обязано «поступать на с/х работы к помещикам, арендаторам и т.п. (т.е. кулакам и священнослужителям – прим. А.И.), испытывающим нужду в рабочих руках, для уборки урожая хлебов и трав за плату по назначению земской управы». Малоярославецкая, Медынская, Жиздринская управы выработали таксы за труд женщин и подростков — от 1 руб. до  1 руб. 50 коп. в день, причём трудиться они должны были опять-таки «на своих харчах». Но крестьяне не соглашались кормить сами себя на помещичьих работах, многие из которых проводились вдали от их мест проживания. В результате в 1917 году для уборки помещичьих урожаев стали привлекаться военнопленные.

К началу 1917 года большинство калужских крестьян осталось без хлеба. Козельский исправник доносит в губернию, что «женщины требуют хлеба… Никакие просьбы разойтись не действуют». Малоярославецкий исправник сообщал, что «за всё время войны текущий месяц (январь 1917 г.) был самым тяжёлым в продовольственном отношении». Боровское руководство в феврале 1917 года телеграфирует, что «хлебный кризис в городе и уезде достиг наивысшего достижения».

Это были последние дни самодержавия. Вопрос о хлебе был целиком связан с вопросами о мире и земле, которые царизм так и не смог решить.

Александр Исаченко.

Р.S. Как много у нас общего: тогда земля была у помещиков, сейчас значительная часть земли также находится в  руках немногих латифундистов, платящих копеечные налоги, много земли выведено из сельскохозяйственного оборота и зарастает, ряд современных помещиков либо живут за рубежами России, либо вообще неизвестны. Тогда многие местные жители работали на отхожих промыслах, и сейчас то же самое. Тогда в Первую мировую их заменяли беженцы и пленные, а сейчас без всякой войны — гастарбайтеры. Тогда именно продуктовая проблема (начавшийся голод) в значительной мере спровоцировала Февральскую и Октябрьскую революции, и нынче у России проблемы с продовольственным суверенитетом. И вот уже губернатор А.Д. Артамонов ставит задачу найти  собственников и  вернуть землю для сельскохозяйственного производства. И уже в отчётном докладе главы районной администрации О.В.Малашина за 2010 г. отмечалось, что «в сельскохозяйственный оборот вновь введено 776 гектаров недавно заброшенных земель».